Есть такие книги - и фики такие тоже есть, когда они длинные и "со своим миром", как я это называю, - которые при втором прочтении доставляют гораздо больше. А при первом прочтении лучше всего идут где-то с середины. В общем, они должны сначала стать родными. Надо проникнуться хорошенько, войти в них, полюбить и привыкнуть. Зато потом от них приходится отдирать клещами. И все время норовишь вернуться.
Я это как-то очень хорошо ловлю, заранее ощущаю, что так и будет. Почти никогда не промахиваюсь. И с "Школой в Кармартене" я это почти сразу раскусил - и позволил книге неторопливо идти своим чередом: первые страницы, когда еще настороженно приглядываешься, потом вчитываешься с возрастающим интересом, наконец - желание читатьчитатьчитать. Но мне так удачно оно попало, что меня постоянно от книги отрывали (чудесные) московские люди, что подогревало мне интерес и растягивало книжку.
Дело не в том, что они как-то поначалу тяжело идут, просто чтобы прочувствовать все в полной мере, они должны в меня (буду говорить только за себя) врасти, практически. Потом перечитываешь, и начало, которое в прошлый раз еще не распробовал, кажется в десять раз прекраснее, чем было. Оно и было хорошим, а кажется - ну, родным, да. Совсем.
Там столько всего, столько всего; и как уже хочется бежать перечитывать, и выписывать, выписывать до посинения. Хотя все оно, как и свойственно таким книгам, в разы прекраснее в общем контексте. Я уж не говорю о том, что когда процесс "привыкания" завершается, люто-бешено прекрасным кажется все, и цитировать хочется соответственно.
вот монстроцитата, например. и еще одна небольшая Во втором семестре должно было прибавиться два новых предмета. Одним из них было "Введение в сомнение", которое читал Мерлин. "Историю Британских островов" он, впрочем, тоже не прекратил читать. В одно прекрасное утро Ллевелис пришел к себе в комнату с добычей - святой Коллен выдавал учебники по "Введению в сомнение", и Ллевелис не преминул обзавестись этой книгой.
- Пойди скорее возьми тоже, - велел он Гвидиону, который еще лежал в постели и не подозревал, что где-то можно что-то взять. И Ллевелис с благоговением открыл книгу. На первой странице - там, где бывает титульный лист, - сказано было:
Некогда учитель с учениками прогуливался по мосту над рекой. Указывая на рыб в воде, он сказал: "Взгляните, как привольно резвятся в реке лососи! В этом их радость". "Откуда тебе знать, в чем их радость? - возразил один из учеников. - Ведь ты же не лосось!" "Откуда тебе знать, что я не лосось? - возразил учитель. - Ведь ты же не я!".
Перевернув страницу, Ллевелис увидел фрагмент трактата "О природе богов".
- "Как ты, друг мой, прекрасно знаешь, много еще есть в философии вещей, до сих пор не получивших объяснения. В особенности же трудным и темным является вопрос о природе богов, который не только для религии или там познания духа важен, но и вообще хотелось бы знать. Между тем по этому вопросу учеными мужами были высказаны такие мнения, что все это уже само по себе наводит на мысль, что причиной и началом философии должно быть незнание".
В этом месте на лице Ллевелиса отразились столь сильные и противоречивые чувства, что Гвидион даже приподнялся на локте и вынул воск, которым были залеплены его уши.
- "Большинство думает, что боги существуют, - это ведь и правдоподобнее, и сама природа нас к этому приводит. Хотя Протагор сомневался, а Диагор Мелосский и Феодор из Кирены считали, что и вовсе нет никаких богов. Карнеад же, возражавший им, выдвинул против них столь многое, что и по сей день невозможно просто так от него отмахнуться. Спроси же на улице трех-четырех человек из тех, что признают существование богов, - и они настолько разойдутся между собой в суждениях, что ты едва сумеешь их разнять. Многие повествуют и о внешнем виде богов, и о месте их пребывания, и об их образе жизни, и во всем этом между философами царит величайшее разногласие. Главное же в этом вопросе: взаправду ли боги с самого начала все сотворили, и установили, и всем правят, и все приводят в движение, или же они живут в полном бездействии, совсем не заботясь о мире и об управлении им и ни во что не вмешиваясь, - как будто можно не вмешиваться, когда возле тебя устраивают безобразную возню и обливают тебя компотом, или когда в кабинет к тебе забрели гуси и все там загадили, или когда учащиеся до сих пор не могут взять в библиотеке нужные учебники, хотя второй семестр на носу!". C компотом - это было вчера, - сказал, не веря своим глазам, Ллевелис. - Я сам видел.
- А гуси вовсе ничего не успели загадить, - прибавил Гвидион. - Он сразу их выгнал.
- "Многие философы исследуют это, надеясь вызволить людей из заблуждений и невежества, - читал дальше Ллевелис. - Другие же возражают им: а нужно ли посвящать этому время при том, что существует кругом нас такое количество вещей наиважнейших: когда полно яблочной кожуры, которую некуда девать, или, к примеру, посреди двора лужа, через которую уже впору мост перекидывать?.."
- Да, насчет яблочной кожуры - это он точно, - согласился Гвидион. - Сколько еще мешков на кухне! Никак не разгрести.
- Но через лужу в Южной четверти я спокойно вчера перешел. Даже до колен нигде не дошла.
- Там хлебопечке знаешь покуда будет? - сказал Гвидион.
- А профессор Морган недавно шел задумавшись, вообще не понял, что это лужа, и прошел по воде как посуху, - сказал Ллевелис. - К тому же весной она все равно сама высохнет. "Всеми этими спорами философы добились наконец того, - продолжил он чтение, - что во всяком человеке неленивого ума возбудили желание отыскать истину, ибо стало ясно, что это вопрос, по которому расходятся во мнениях не только неученые люди, но также и ученые. Мнения же эти столь различны и противоречивы, что хотя, возможно, и не все они ложны, верным из них, разумеется, не может быть ни одно".
- Я совсем запутался, - сказал Гвидион. - И зачем начинать сразу с такого сложного вопроса, как природа богов? Мы же еще пока ничего не знаем!
- Именно поэтому, - предположил Ллевелис. - В природе богов легко усомниться, а попробуй-ка усомнись в яблочной кожуре, когда она везде!
Как выглядит учебный процесс.
Коллеги, я только что посетил два-три семинара. Коллега Финтан в задумчивости появился из стены, превратил учеников в лососей, побросал их в фонтан и сел играть сам с собою в фидхелл, изредка покрикивая на них, чтобы шевелили плавниками. Сам по себе этот педагогический прием не может не вызвать уважения, но... Тарквиний Змейк смешал четыре яда, залпом махнул полный бокал, лег на лабораторный стол и сообщил студентам, что если они к концу урока не составят противоядия, то будут повинны в его смерти. А привычка профессора Курои метать молнии в неприлежных учеников?А весь материал, на чем это основано - с легкостью и полным отсутствием какого-либо напряжения. И ведь это я из ирландских мифов помню только Кухулина, который «герой чумы, поражающей псов», и странствия Диармайде и Грайне, напоминавшие мне долгую дорогу в Мордор, а валлийского вообще ничего не знаю. Но там было невообразимое количество отсылок-ссылок-намеков на все на свете. И, конечно, сам учебный процесс.
Или вы не понимаете слов и потому неправильно переводите, или даже понимаете слова, но переводите все равно неправильно, или же вы переводите все правильно, но все равно не понимаете смысла в целом, - я вижу это по вашим глупым рожам.Ха, ха, ха.
И весь этот перевод истории про Архилоха напомнил мне о том, что как-то рассказывал Ди - как им дали "Памятник" Горация, не сообщив, что это, собственно, такое, и в результате получился какой-то дикий разврат. В прямом смысле слова.Родное скандинавское. Ни прибавить ни убавить.
Однажды Гвидион целый вечер разбирал одну-единственную вису, распутывая кеннинги, которые громоздились до потолка, пока не добрался до смысла в чистом виде. Виса гласила: "Сейчас приду домой и выпью".
--
Вскоре все овладели руническим алфавитом, потому что он был не сложнее огамического, именами нужных богов, потому что они были не сложнее их собственных имен, и умением разбирать кеннинги, потому что им было некуда деваться.Когда я еще был в процессе, мне Драуг показал прекрасный мультик -
The Secret of Kells. Никак не связанно, просто: "ты не видел?! да ты что??" А я даже не слышал. Там охрененная графика, просто невероятная, хорошо, что я не дома смотрел, у меня бы капсы все свободное место на компе заняли. И весь мультфильм очень хороший, всем советую.
Но не в этом дело. Просто мы смотрим и тут
читать дальшеВе: !!!!! Святой Колум Килле!!111
это было так радостно. так по-родному. А потом пару дней назад я дочитываю книгу, и:
Архивариус Хлодвиг с Элисом-ап-Гриффидом вывесили у входа в школу афишу. Это был шедевр средневековой миниатюры, над которым они трудились, не покладая рук, не одну ночь. Достаточно сказать, что образцом им послужило Евангелие из Келлса.Это сильно не все, что я хочу и могу сказать, но а) надо убегать, б) у меня слишком мало выписок, в) потом еще что-нибудь допишу. ))