a blue guitar, a set of stars, or those exactly who they are
я проглотила последние сто страниц - не считая последней... последних двух глав (потому что я дошла до них, уже в метро, и просто... нет) - на обратной дороге.
пара цитат
Эти четыре части последние (пятой книги) - они ужасны. Я уже начала читать первую из них, еще в самолете - сущее мучение.
но сегодня у меня щелкнуло: это жуткое удовольствие, когда ты читаешь об этих страданиях, и читаешь еще больше между строк, и предчувствуешь еще больше; и оно абсолютно сокрытое, и никто не знает, и это такое больное удовольствие. и о чужом счастье. вгоняет, вгоняет острие.
а потом я дошла до этого. оно описывает как нельзя лучше.
Он сам хотел для них этого счастья, он сам его добился; он сам добровольно пронзил себе сердце этим счастьем и теперь, созерцая дело рук своих, мог испытывать некое удовлетворение, подобно оружейнику, который узнал бы свое клеймо на кинжале, вынимая его, еще дымящимся кровью, из своей груди.
почему-то это, я прям чувствую, лучше переживается в книге. она больше дает возможностей сфокусироваться на мучительном удовольствии от того, что вот он один непонятый брошенный страдалец; и дело не в том, что мы видим все и с его стороны. дистанцироваться, что ли, легче? или наоборот, сложнее? я не знаю.
И самое страшное - вот; четвертая книга - это одномоментно выстраданное, здесь... мучительно растянутое.
и в общем они там все холодные и одинокие и это самое больное и это прекрасно это лучше всего.
ps
пара цитат
Эти четыре части последние (пятой книги) - они ужасны. Я уже начала читать первую из них, еще в самолете - сущее мучение.
но сегодня у меня щелкнуло: это жуткое удовольствие, когда ты читаешь об этих страданиях, и читаешь еще больше между строк, и предчувствуешь еще больше; и оно абсолютно сокрытое, и никто не знает, и это такое больное удовольствие. и о чужом счастье. вгоняет, вгоняет острие.
а потом я дошла до этого. оно описывает как нельзя лучше.
Он сам хотел для них этого счастья, он сам его добился; он сам добровольно пронзил себе сердце этим счастьем и теперь, созерцая дело рук своих, мог испытывать некое удовлетворение, подобно оружейнику, который узнал бы свое клеймо на кинжале, вынимая его, еще дымящимся кровью, из своей груди.
почему-то это, я прям чувствую, лучше переживается в книге. она больше дает возможностей сфокусироваться на мучительном удовольствии от того, что вот он один непонятый брошенный страдалец; и дело не в том, что мы видим все и с его стороны. дистанцироваться, что ли, легче? или наоборот, сложнее? я не знаю.
И самое страшное - вот; четвертая книга - это одномоментно выстраданное, здесь... мучительно растянутое.
и в общем они там все холодные и одинокие и это самое больное и это прекрасно это лучше всего.
ps
06.08.2012 в 23:38
06.08.2012 в 23:38
:P