a blue guitar, a set of stars, or those exactly who they are
Я почему-то думал, что в Финляндии дни не будут полностью состоять из фигурного катания.
Думал зря, потому что они даже после Финляндии состоят из него более, чем полностью.
Я все еще пишу-пишу отчет (пишу!), уже два раза сходил на каточек в Москве и один раз в Питере, сегодня начали получаться какие-то невразумительные, но кроссоверы, и за все это, вот прям все что я могу на льду, что я вообще поехал отличненько с первого раза в Зеленограде, за такую внезапную любовь и нежность к этому дело спасибо флиммерн, которую я иначе как сенсеем уже не называю ;;;; <3333
А я тут понял, как же я люблю, люблю-люблю-люблю Семину короткую программу.
господи. пересматривала видео с Coupe de Printemps и вот тут-то меня и накрыло, хотя я уже неделю чуть ли не ежедневно пересматриваю его КП из Хельсинки.
а тут Тарасова, конечно, выражает все мои эмоции, что мне обычно неловко делать
Вы понимаете, он как поток – музыка как поток, и поэтому он как поток, и программа как поток. Ее нужно было откатать чисто, потому что она течет – очень быстро и бурно, и он несет ее с собой, почти буквально несет в руках, – и все это именно сияет именно когда она исполнена безукоризненно чисто, тогда она как единое движение (и в Хельсинки она закончилась для меня невыносимо быстро), и поэтому программа и Сема в ней начали блистать именно во второй половине сезона, потому что надо было достичь этого уровня, этой чистоты и экспрессии.
Тут самое первое движение – сначала легкое рукой вперед, а потом резкое – назад. Моя любимая мелочь в этом прокате: разворот в маленьком прыжке и медленное скольжение вперед, я просто вечно могу на это смотреть. Как он открывает руки с музыкой, смотрит вверх, поворачивается в такт. Руки совершенно неотделимое продолжение движений тела, руки, кисти, пальцы, все вместе с общими движениями и с музыкой, и иногда он как будто правда что-то несет или держит, тянет или доносит. Эти тройки, и потом – по крайней мере, в версии с Coupe de Printemps — такие нежные прыжки, оба так хорошо ложатся в музыку. Как он открывает ладони на вращениях. Передает эту музыку всем телом, она нежная-тревожная-молящая-тянущая, и он такой же; сжимается и замирает с паузой, а потом раскрыывается снова, руками как будто рисует что-то, потом снова крошечный прыжок и скольжение вперед (опять, опять! у него это так красиво), и двигается теперь вперед-вперед-вперед с музыкой, восхитительный аксель между корабликом и кантилевером, и дальше эта невероятная дорожка, которую я уже не могу описать, и он весь как струны или струна, надрывается и тянется.
;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;
Думал зря, потому что они даже после Финляндии состоят из него более, чем полностью.
Я все еще пишу-пишу отчет (пишу!), уже два раза сходил на каточек в Москве и один раз в Питере, сегодня начали получаться какие-то невразумительные, но кроссоверы, и за все это, вот прям все что я могу на льду, что я вообще поехал отличненько с первого раза в Зеленограде, за такую внезапную любовь и нежность к этому дело спасибо флиммерн, которую я иначе как сенсеем уже не называю ;;;; <3333
А я тут понял, как же я люблю, люблю-люблю-люблю Семину короткую программу.
господи. пересматривала видео с Coupe de Printemps и вот тут-то меня и накрыло, хотя я уже неделю чуть ли не ежедневно пересматриваю его КП из Хельсинки.
а тут Тарасова, конечно, выражает все мои эмоции, что мне обычно неловко делать
Вы понимаете, он как поток – музыка как поток, и поэтому он как поток, и программа как поток. Ее нужно было откатать чисто, потому что она течет – очень быстро и бурно, и он несет ее с собой, почти буквально несет в руках, – и все это именно сияет именно когда она исполнена безукоризненно чисто, тогда она как единое движение (и в Хельсинки она закончилась для меня невыносимо быстро), и поэтому программа и Сема в ней начали блистать именно во второй половине сезона, потому что надо было достичь этого уровня, этой чистоты и экспрессии.
Тут самое первое движение – сначала легкое рукой вперед, а потом резкое – назад. Моя любимая мелочь в этом прокате: разворот в маленьком прыжке и медленное скольжение вперед, я просто вечно могу на это смотреть. Как он открывает руки с музыкой, смотрит вверх, поворачивается в такт. Руки совершенно неотделимое продолжение движений тела, руки, кисти, пальцы, все вместе с общими движениями и с музыкой, и иногда он как будто правда что-то несет или держит, тянет или доносит. Эти тройки, и потом – по крайней мере, в версии с Coupe de Printemps — такие нежные прыжки, оба так хорошо ложатся в музыку. Как он открывает ладони на вращениях. Передает эту музыку всем телом, она нежная-тревожная-молящая-тянущая, и он такой же; сжимается и замирает с паузой, а потом раскрыывается снова, руками как будто рисует что-то, потом снова крошечный прыжок и скольжение вперед (опять, опять! у него это так красиво), и двигается теперь вперед-вперед-вперед с музыкой, восхитительный аксель между корабликом и кантилевером, и дальше эта невероятная дорожка, которую я уже не могу описать, и он весь как струны или струна, надрывается и тянется.
;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;